Центр драматургии и режиссуры Республики Башкортостан, г. Уфа Ангиза Ишбулдина, Марат Мухлисов, Анна Ерошина, Зухра Буракаева «Песнь о Трое. Здесь и сейчас» (по мотивам «Илиады» Гомера).

Вдали от бурной жизни на Ленина, 97, в театре «Щелкунчик» – портал в Древнюю Грецию. Спектаклем начинаешь проникаться уже в фойе: куратор от фестиваля даёт зрителям камуфляжные повязки на руку, музыканты играют на национальных инструментах что-то эпическое, увлекающее в глубокую древность, которая развернётся перед глазами всего на час. На входе в зал программки, перевязанные бечёвкой; предлагают настойчиво, потому что знают – без глоссария из программок не разберёшься в про- исходящем, если не представляешь, что там было, 3000 лет назад.

Хотя древность соотносится со «здесь и сейчас»: драматурги и режиссёры, объединившиеся под руководством Искандера Сакаева и Владимира Жеребцова, проводят параллели с современностью, показывают, как тогда люди задавались, в сущности, теми же вопросами, что и мы. По-другому и быть не может, ведь люди коренным образом не меняются, а драматургия всегда отзывается о современности, неважно, каков сюжет, время и место действия.

Постановка разбивается на 12 частей, 12 отрывков из всем известной истории: Гера, Афина и Афродита спорят, кто из них красивее; Парис, сын троянского царя, указывает на Афродиту, и она наделяет его способностью очаровать любую женщину. Юноша, не будь дурак, соблазняет и увозит в Трою Елену – самую прекрасную женщину на земле и вообще дочь Зевса. Муж Елены негодует и разворачивает десятилетнюю войну, в которой умирает куча людей, а Одиссей придумывает знаменитый «ход конём», благодаря которому греки вырезают Трою подчистую.

Самой войны так и не покажут, зато (что ценнее) мы увидим историю глазами разных участников: кто-то не хочет воевать, а кто-то наоборот, кто-то боится, а кто-то нет... и даже боги боятся состариться и умереть. Всё, как в современности, даже язык во фрагментах максимально приближен к нашему, а все нестыковки – издержки разницы эпох.

Кстати, об эпохе: несмотря на засевшую в голове картинку из учебников истории, (где люди либо в белых простынях-хитонах, либо в лёгких доспехах) все актёры в камуфляже, порезанном, порванном, перевязанным сверху белыми тряпицами – всё же о войне речь, а не о празднествах. Однако в сочетании с небрежным «милитари», часто идут то тяжёлые армейские ботинки, то босые ступни – в первом случае, это добавляет сцене суровости, во втором – лёгкости.

Лёгкость добавляется и за счёт пластического рисунка постановки, такого «пластического минимализма». С одной стороны, он создает ощущение, что пришёл посмотреть этюды в театральной студии, с другой – напоминает то направление европейского театра, представители которого занимаются именно такими экспериментальными постановками, а не современными текстами. Также к европейской традиции отсылает билингвизм, давно уже не шокирующий «тамошнего» зрителя. Наши пока ещё, внезапно услышав кусок «не-по-русски», растерянно оглядываются в поисках субтитров или любого другого перевода... Но всё, конечно, становится понятно, даже если не просто фраза промелькнула, а целый эпизод так прошёл. Хороший опыт для нашего театра, тем более, что такие кусочки звучат даже более аутентично, практически, «местный древнегреческий». Эффект усиливает сценография и, разумеется, мастерство актёров.

Все эти фишки соединяются в один спектакль так лихо, что не сразу вспоминаешь, что в его создании принимали участие четыре разных режиссёра. Неизбежные стилевые отличия даже нужны для зарисовок из жизни абсолютно разных людей: воинов, простолюдинов, богов и виновников трагедии. Работают актёры тоже по-разному... Всё это смешивается во вполне гомогенную кашу. Как говорится, «смешались в кучу кони, люди»: так оно и было всего пару тысячелетий назад, и история повторилась потом ещё не раз.

Об этой цикличности говорит Кассандра в своём монологе, занимающем центральное место в спектакле. Он даже не столько перекликается с современностью, сколько, как красная нить, нанизывает бусины происшедших событий, происходящих, и тех, которым только предстоит произойти... Почти неподвижная, с безумными тёмными глазами, Кассандра будто пророчит не самое светлое будущее – нам, а не рассказывает о событиях дней минувших. Всё повторится: и война развяжется из-за человеческих слабостей и глупостей, и жертвы её падут на полях, и снова кто-то победит, оставляя позади себя выжженную равнину. Начинаешь прокручивать в голове текущую ситуацию, думать: где нынче пророк, гонимый и принимаемый за сумасшедшего? Авось, стоит прислушаться...

Получилась и ретроспектива, и переосмысление прошлого, и разговор о настоящем на языке, приближенном к современному. Где-то это получилось ярко, где-то не очень, но ситуация точно «доходит» лучше, чем в переводах Гомера. Спасибо за смелый эксперимент, нетипичный для фестиваля, но всё равно важный и нужный. Ведь без исследования нет и развития.

Автор: Татьяна Черкасова, Театральная газета: фестивальный выпуск. №9. 28 июня 2017 г.

Подробнее здесь.