Накануне премьеры обновленной версии спектакля «Нэркэс» на сцене Башкирского академического театра драмы имени Мажита Гафури нам посчастливилось побеседовать с режиссером легендарной постановки Ильдаром Гилязевым. Мы не могли пропустить встречу с Ильдаром Габдулловичем – продолжателем династии Гилязевых и взяли у него интервью, где он рассказал о первых шагах в профессию, своих учителях и об особенности национального театра.

- Ильдар Габдуллович, спасибо большое, что нашли время побеседовать с нами.

Ильдар Габдуллович – Вы из именитой театральной династии, как говорится, потомственный театральный режиссер. В разных свободных источниках можно ознакомиться с обзором ваших постановок. Нам же интересно из первых уст узнать о первых шагах в профессию, о выборе, который пал именно на режиссерское поприще…

- Я учился у своего отца (прим. ред. режиссёр, театральный педагог Габдулла Гилязев в УГИИ им. З.Исмагилова) на курсе.  И поскольку он тогда был художественным руководителем, главным режиссером русского драмтеатра республики, тот наш режиссерский курс в составе тринадцати человек: три девушки  и десять парней, очень рано начал проникать в театр и заниматься конкретными театральными вещами. Учась в институте искусств, я работал монтировщиком, затем руководил монтировочным цехом,  заведовал постановочной частью – все это без отрыва от учебы. В это же время мы ставили сказки, вводились в спектакли, играли роли, ездили с театром всей группой на гастроли. Там, кстати, мы распределяли свои обязанности: кто администратор, кто монтировщик, грузчик, я, например, был завпостом. То есть мы всю театральною кухню познавали изнутри, с изнанки. Отец придавал этому большое значение.

Потом я ушел служить, вернулся и понял, что мне  надо двигаться куда-то дальше. Я начал проситься на стажировку, такая у нас была практика, что можно было стажироваться в столичном театре 2 года, потом возвращаться домой. Сначала думали поехать в Санкт-Петербург, но этот город  мне не очень близок. И так получилось, что я попал на стажировку к Марку Захарову в Московский государственный театр «Ленком». Приехав в столицу, я в качестве режиссера сразу попал  в репетиционный процесс «Оптимистической трагедии», где играли все знаменитые артисты: Леонов, Абдуллов, Чурикова, Янковский, Збруев. Параллельно я  запустил в «Ленкоме» самостоятельную работу – камерный спектакль «Приглашение на репетицию» по болгарской пьесе про двух актрис. Художественному совету понравилось, в итоге этот спектакль взяли в репертуар театра, а меня – в труппу. Тогда перед художественным советом Марк Захаров сказал, что хочет оставить меня в театре. И от «Ленкома» написали письмо –  так моя судьба была решена. Я даже уже отправлял в Уфу вещи, книги, но пришлось их вернуть обратно.

- Сколько прослужили «Ленкому»?

- Без малого я проработал там 10 лет. После, вместе с Олей Кучкиной – публицистом и писателем, мы открыли свой маленький театр-студию «Кольцо Мебиуса», который базировался в «Ленкоме» на малой сцене.  Спустя время я начал ездить по городам, ставить спектакли. Также получил предложение с театра Российской Армии от Бори Морозова (прим. ред. Борис Морозов - народный артист России, главный режиссер Театра Российской Армии), там я прослужил три сезона.

Затем мне раздался звонок из Уфы с предложением поставить спектакль на сцене Башкирского академического театра. Я с удовольствием согласился. Ко мне в Москву сразу приехал директор Башдрамы, тогда еще Хурматулла Утяшев, спросил, что я хочу поставить. Я сказал «Нэркэс», поскольку впервые с этим спектаклем я встретился, когда в качестве монтировщика с башкирским театром поехал на гастроли в Казань.

- Какие еще постановки осуществлялись на сцене башкирского театра?

Ставил спектакль «Без вины виноватые» по А.Н. Островскому. В 2002 году поставил спектакль «Плачу вперед» по пьесе Надежды Пушкиной. Играли там Фидан Гафаров, Нурия Ирсаева, Тансулпан Бабичева. Я очень хотел поставить пьесу Мустая Карима, так появился спектакль «Салават», в котором играли Гюлли Арслановна Мубарякова, Хурматулла Утяшев. Думаю, получился неплохой спектакль, зрители полюбили его, несмотря на то, что это совсем не кассовый спектакль. Пьеса «Салават» - особенная, философская драматургия.

С Мустаем Каримом я знаком был лично, чему я несказанно рад. Я ходил к нему в гости, мы подолгу с ним разговаривали, он мне рассказывал про моего отца, про войну… вели беседы о постановках, обсуждали его пьесы, мне было безумно интересно, я говорил, что думаю и чувствую. Общение с ним было удивительным. Мустафа Сафич – потрясающий человек, Талант, Мудрец.

Как то он просил поставить меня спектакль по его пьесе «Коня Диктатору!», но я сказал, что с удовольствием поставил бы «Похищение девушки». К сожалению, я не смог осуществить постановку этой пьесы при жизни Мустая Карима, но спустя время на сцене Национального молодежного театра мы с Уралом Идельбаевым все-таки поставили спектакль, который назвали «Башкирская пленница». Приходила дочка, Альфия Мустаевна, ей очень понравилась постановка. Сейчас, по-моему, он идет…

- …да, в репертуаре он числится.

- Спектакли могут идти долгое время. За ними надо следить. Вот здесь, например, за «Нэркэс» смотрел Хурматулла Утяшев, который играет одну из главных ролей. Он человек волевой, не давал баловаться, думаю, спектакль бы уже давно умер.

- А какие были первые постановки?

Первую сказку я поставил в Русдрамтеатре  «Деревянный король», это был 1972 год. С тех пор так много воды утекло, времени ушло, что сейчас уже вспоминать о таких вещах сложно. Из таких запоминающихся постановок, когда я работал в русском театре до того как ушел в армию и затем поехал на стажировку – это, наверное, «Бумбараш». Судя по зрительской реакции, неплохой был спектакль по тем временам.

- Кто был Вашим первым учителем? Отец -  Габдулла Габдрахманович?

- Ну, конечно, Габдулла Габдрахманович, Михаил Леонидович Кондратьев, по мастерству актера в уфимском институте. Марк Захаров – вообще мой красный отец, я многому у него научился.

Режиссер – это такая профессия: каждый день чему-то учишься. Это профессия собирательная, она вторична: ты берешь драматургию и начинаешь на этой базе что-то придумывать. Мне кажется, что нормальный режиссер учится постоянно, у всех. Даже от тех, кто младше тебя. Творческому человеку все подсказывает, ему может подсказать время года, время суток, взгляд, какая-то ситуация. Учителей много. Учителями можно назвать и книги, которые  ты читаешь, фильмы, которые смотришь, климат, в котором пребываешь – все это складывается и, рано или поздно, приносит какую-то пользу.

- Вы осуществляете постановки на самых разных театральных площадках, в том числе и на московких. Марк Захаров сразу взял Вас на стажировку. Каково было быть и являться режиссером актеров с громкими, известными именами: Инна Чурикова, Леонид Броневой, Николай Караченцов? Какой Вы режиссер?

- Мне довелось работать с разными актерами, с медийными и не медийными. Вот с режиссером Глебом Панфиловым выпускаем сейчас уже третий спектакль на базе Театра Наций – постановку «Аудиенция» с Инной Чуриковой в главной роли.  Говорить о том, какой я режиссер – я не могу, откуда я знаю (улыбается)…

- …кнут и пряник…

- …ну конечно, чисто добрых или абсолютно демонов тоже не бывает. По-разному бывает…

- В одном из интервью Вы как то обмолвились, что еще в школе в текстах Вас интересовала именно прямая речь, а не описание. Уже тогда чувствовалась любовь к драматургическим текстам, к пьесам? Как происходит работа с литературным материалом?

- Мне действительно было очень интересно читать именно реплики, а не длинные описания. Многое зависит от литературы, если она интересна, то почему бы не взять. Вот, например, с Глебом Панфиловым в театре «Ленком» в 2010 году поставили «Аквитанскую львицу» по пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой». Она была немножко длинноватая, но абсолютно сбалансирована. Там все роли шикарные. Такой же была пьеса Джона Патрика «Дорогая Памела»: с драматургической стороны  очень хорошо сделана. В городе Орел с  башкирским композитором Уралом Идельбаевым ставили «Стакан воды», пьесу, которая архаична по своей природе: длинная экспозиция, большие монологи. В итоге, мы их переделали в песни. А если взять «Нэркэс» - это вообще стало башкирской классикой.

- И вот, приближаясь к премьере «Нэркэс». Это обновленная версия, первая была еще в 2001 году, это 16 лет назад. Не боязно ли было приступать к работе?

- Боязно, конечно. Но сейчас я полон оптимизма. Во-первых, мне ребята  очень понравились. Очень трогательная, искренняя главная героиня. Сто процентов у них все получится. До начала работы мне было важно узнать: с желанием или без желания актеры вливаются в эту постановку. И я вижу, что молодежь хочет работать, у артистов горят глаза. Я вижу, что спектакль живой, музыка продолжает существовать над временем. Актеры с каждым разом все больше раскрываются, между прочим,  замечательно поют.

- Вы работали на сцене башкирского театра драмы, молодежного, если не ошибаюсь.

- Я и в татарском театре работал (улыбается), целых два спектакля там выпустил…

- Какова особенность национального театра?

- Театры – они все разные, самобытные. С другой стороны, их многое объединяет.  Я много видел  спектаклей: украинские, армянские, грузинские, казахские, молдавские,  узбекские, татарские, безусловно, башкирские спектакли. Могу сказать, что здесь есть тяготение к особой яркости, музыкальности, пластики, объему. Национальный театр – он чистый, честный, там нет лжи, он может быть наивным, но лично меня скорее это умиляет, особенно с возрастом (смеется). Возвращаясь к литературному материалу, вот взять пьесу Ильшата Юмагулова «Нэркэс» – ее же можно играть где угодно, на сцене любого национального театра. Когда отец поставил спектакль «Изгнанная, или Месть» И. Юмагулова в Русдрамтеатре, то эта постановка, в свое время, была визитной карточкой театра.

- Завершая наш диалог, хочется сказать, что каждый год Уфимский институт искусств продолжает выпускать новые актерские курсы, в учебном театре имени Габдуллы Гилязева прошло бесчисленное множество выпускных работ. Что бы Вы пожелали в напутствие молодым актерам?

- Больше читать, больше смотреть, больше примерять на себя какие-то вещи, не боятся их практиковать.  Думаю, что при всем при этом всегда надо помнить о вкусе. Необходимо читать хорошую литературу.

- Спасибо, Ильдар Габдуллович, за диалог!

Беседовала Ирина Гайнатуллина.